Неточные совпадения
Сегодня дождь, но теплый, почти летний, так что даже кот Васька не уходил с юта, а только сел под гик. Мы видели, что две
лодки, с значками и пиками, развозили по караульным
лодкам приказания, после чего эти отходили и становились гораздо дальше. Адмирал не приказал уже больше и упоминать о
лодках. Только если последние станут преследовать наши, велено
брать их на буксир и таскать с собой.
Между прочим, я встретил целый ряд носильщиков: каждый нес по два больших ящика с чаем. Я следил за ними. Они шли от реки: там с
лодок брали ящики и несли в купеческие домы, оставляя за собой дорожку чая, как у нас, таская кули, оставляют дорожку муки. Местный колорит! В амбарах ящики эти упаковываются окончательно, герметически, и идут на американские клипперы или английские суда.
Вы едва являетесь в порт к индийцам, к китайцам, к диким — вас окружают
лодки, как окружили они здесь нас: прачка-китаец или индиец
берет ваше тонкое белье, крахмалит, моет, как в Петербурге; является портной, с длинной косой, в кофте и шароварах, показывает образчики сукон, материй, снимает мерку и шьет европейский костюм; съедете на берег — жители не разбегаются в стороны, а встречают толпой, не затем чтоб драться, а чтоб предложить карету, носилки, проводить в гостиницу.
«Вы не взыщете, а я все-таки должен буду отвечать, если хоть один стул попортится», — заметил он и не согласился, а предложил, если нам скучно возить их самим,
брать их и доставлять обратно в японской
лодке, что и делалось.
Впереди и слева от нас высилась Плоская гора высотой 600 м, которую местные жители называют Кямо. С горного хребта, в состав которого она входит,
берут начало три притока Холонку: Пуйму, Сололи и Дагды — единственное место в бассейне Холонку, где еще встречаются изюбры и кабаны. Подъем на
лодке возможен только до реки Сололи.
Ночью бразды их фосфорного огня тянутся, мерцая, за
лодкой, тянутся за веслом, салпы можно
брать рукой, всяким сосудом.
Зато занятия ее совершенно соответствовали ее виду: она каталась сама на
лодке, гребя веслом искуснее всякого рыболова; стреляла дичь; стояла неотлучно над косарями; знала наперечет число дынь и арбузов на баштане;
брала пошлину по пяти копеек с воза, проезжавшего через ее греблю; взлезала на дерево и трусила груши, била ленивых вассалов своею страшною рукою и подносила достойным рюмку водки из той же грозной руки.
Когда приходило время возвращаться с этих неудачных художественных сеансов, я лениво
брал весла, и моя
лодка протягивала за собой медлительный след, тихо заплывавший ряской, водорослями и тиной.
Щука гуляла с ним по широкому пруду, погружая даже удилище совсем в воду; рыбак плавал за нею в
лодке; как скоро рыба останавливалась, он
брал удилище в руки и начинал водить; как скоро натягивалась леса прямо — бросал удилище.
Очень редко выудишь ее в реке; но в конце лета и в начале осени удят ее с
лодки в большом количестве в полоях прудов, между травами, и особенно на чистых местах между камышами, также и в озерах, весной заливаемых тою же рекою; тут
берет она очень хорошо на красного навозного червяка и еще лучше — на распаренную пшеницу (на месте прикормленном); на хлеб клюет не так охотно, но к концу осени сваливается она в прудах в глубокие места материка, особенно около кауза, плотины и вешняка, и держится до сильных морозов; здесь она
берет на хлеб и маленькие кусочки свежей рыбы; обыкновенно употребляют для этого тут же пойманную плотичку или другую мелкую рыбку; уж это одно свойство совершенно отличает ее от обыкновенной плотвы.
Пошел в
лодку,
бери бубен!
Ничего ей прямо не говорили, а так всё за нею ухаживали, то на перелет, то на рыбную ловлю ее
брали, и тут она у меня один раз с
лодки в озеро упала…
Леонид. Покататься бы на
лодке; я бы тебя перевез на островок. Там так хорошо, на островке. Ну, что ж, пойдем. (
Берет ее за руку).
Я доказывал Писареву, что теперь уже одиннадцатый час и рыба
брать не будет, что теперь лучше хорошенько позавтракать и отправиться целым обществом на большой, безопасной
лодке погулять по озеру, посмотреть его хорошенько и выбрать места к завтрему.
От ветерка остров начинал колебаться и двигаться, рыба не
брала, солнце припекало рыбака, и Писарев, выудивший, однако, двух или трех окуней, пересел к нам в
лодку.
Раз в его руку попала кукла — картонная, с поломанным черепом, откуда лилась вода, когда куклу
брали за ноги; какой-то сердитый и упрямый мальчуган сперва заставил его положить в
лодку ящик с бабками, а потом уже согласился сесть и сам.
— Ну, едемте, Ашанин, — проговорил доктор на следующий день. — Уж я оставил малайскую
лодку. К чему беспокоить даром людей и
брать с корвета шлюпку! — прибавил милейший доктор, обычный спутник Ашанина при съездах на берег, так как оба они любили осматривать посещаемые ими места основательно, а не знакомиться с ними только по ресторанам да разным увеселительным местам, как знакомились многие (если не большинство) из их товарищей.
— Перед постом с ореховских баржей саму малость свезли соленого…
Лодок с пяток… В лавку на ярманку
брали да в Обжорный ряд.
Токарев сидел на берегу, возмущенный и негодующий. Какая глупость! Пруд очень глубок, вода холодна. Если
лодка затонет, то выплыть на берег одетым вовсе не просто, и легко может случиться несчастие. Это какая-то совсем особенная психология — без всякой нужды, просто для удовольствия, играть с опасностью! Ну, ехали бы сами, а то еще
берут с собою этого ребенка Катю…